Алексей Валентинович
Алексеев
(05.04.1961 - 02.12.1996)

Очерк воспоминаний об Алексее Алексееве

Олег Цой

Мы подружились еще в школе. Я (Цой Олег), Лешка Алексеев и Андрей Белонович. Затем в 1978 г. поступили в один университет, правда, на разные факультеты. Я – на географический, Андрей – на геологический, а Лешка – на самый сложный, на мой взгляд, - на мехмат. Впрочем, у него была, как все еще в школе отмечали, – «светлая голова» (и в прямом и в переносном смысле). Но, возможно, и не сложилось бы у нас дальше такой тесной дружбы, если бы не появление в эти годы в СГУ спелеосекции (ССС).

Андрей Белонович сразу стал одним из главных организаторов этого нового для Саратова дела. Вовлек и нас, меня - в 1979-ом, Алексеева – в 1980-ом. Впрочем, мы все время часто общались, поэтому и Алексеев был с первых месяцев создания спелеогруппы в курсе событий. А уж в 1980-ом окунулся в это «темное дело» с головой.

Надо сказать, что физические данные Лешку всегда подводили в школе и университете. Куча проблем со здоровьем не позволяли ему заниматься спортом. Серьезные ограничения на физические нагрузки ему были предписаны медициной по сердечной линии. А он тогда еще и курил. (Кстати бросил потом - после более чем 10 лет жестокого курения - в один прекрасный момент, без всяких видимых мучений, эмоций и возвратов). Но тем и прекрасна спелеология, что позволяет почувствовать себя сильным даже таким «ущербленным медициной» «хлюпикам». Недостатки в физических кондициях Алексеев компенсировал волей и смекалкой. Кстати, даже в самых тяжелых экспедициях, ни разу не вспомню, чтобы его самого, а значит, и группу серьезно подвело его здоровье. А когда он еще и набрался опыта, стал руководителем экспедиций, он был уже лидером своей группы во всех отношениях. Как и в любой команде, в нашей саратовской спелеосекции у каждого была своя особая роль. Алексеев никогда не был председателем секции (хотя уже с 1981 г стал бессменным членом бюро, а в ССС бюро всегда имело жесткую власть), он не был лидером секции ни по спортивным достижениям, ни в научных спелеоисследованиях, ни в бурных «культмассовых мероприятиях». Но роль его в секции была всегда велика и незаменима. Он был стержнем, камертоном и основой всех дел, в которых принимал участие. Если Алексей Валентинович, а его рано друзья стали называть по отчеству, брался за дело, мы знали - дело стоящее и будет сделано.

Если и есть в моем представлении до конца честный, порядочный, бескомпромиссный в нравственных вопросах человек – это о нем. По нему можно было сверять свои сомнения в фальши, лжи и неистинности. Иногда он казался задерганным, злым и даже жестоким, но, кто знал его близко, ощущали всегда его светлым, чистым и надежным другом. Он был «совестью» секции. Так получилось, что он не покорял километровых глубин, не проныривал сифонов, не участвовал в громких экспедициях, а открытие совершенно своего карстового плато с совершенно своими пещерами (о чем он все время мечтал) произошло лишь в последней его экспедиции. Хотя за 15 лет, сколько мест и пещер он исходил! Так бывает в спелеологии. Не все достигают видимых вершин и рекордов. Но и не все оставляют такой неизгладимый след пусть даже в региональной спелеоистории.

В 1984 году Саратовская спелеосекция оказалась на грани развала. По ряду причин: отъезд по распределению ветеранов – пятикурсников, гибель на Алеке нашего юного товарища, репрессии, депрессия, … . И уже будучи в Пензе, я думал, что ССС прекратила свое существование. Но Алексей Валентинович (не один, конечно, но в качестве мотора и самого опытного корифея) поднял спелеодело вновь, взвалив на себя и организацию нового (теперь уже городского) клуба, и подготовку молодежи, и экспедиции в новые районы (Дагестан, Ачибах, Бзыбский), организацию и проведение Поволжских спелеослетов на Баскунчаке (в качестве бессменного члена ГСК). И он опять был не просто руководителем, а стержнем и совестью теперь уже новой команды. Команды сильной (побеждавшей на слетах, участвовавшей в сложных экспедициях), дружной и веселой.

А для меня он оставался настоящим другом и вместе мы бы, наверное, сохранили спелеоклуб в Саратове. Но я вернулся в Саратов уже после его гибели в автокатастрофе.

В последней нашей совместной экспедиции (для него самой последней) мы обнаружили никем неисследованный карстовый участок в районе Загедана. И никому еще тогда неизвестные входы в пещеры Подснежник, Дорбун-Тур и др. Эти пещеры затем были соединены в одну большую пещерную систему (более 5,5 км протяженностью), продолжающуюся и поныне и названную в честь одного из своих первооткрывателей системой Загеданской им. А.В.Алексеева.

А.В.Алексеев

Размышления в колодце

Ты идешь наверх по громадному отвесному колодцу. Вокруг темнота, лишь вблизи рассеиваемая светом фонаря. Тишина. Слышны лишь стук твоего сердца, твое дыхание и тихий лязг твоих самохватов. Ты идешь последним, ты идешь уже долго, идешь вдоль шероховатой стены колодца, подцепленный к тонкому тросу, где-то внутри Земли. Один. Один во мраке. Абсолютно один...

полный текст

А.В.Алексеев

Стихи-песни

На белом подоконнике у светлого окна
Лежит фонарь налобный, обшарпаны бока.
Своим погасшим оком глядит на белый свет,
В огромном мире светлом в нем надобности нет.

Размерами и мощью он с Солнцем не сравним.
Не станешь по проспекту прогуливаться с ним.
А только ночь настанет – на улицах больших
Большие светят лампы, – он не заменит их.

полный текст