Комиссия спелеологии и карстоведения
Московского центра Русского географического общества

ENG / RUS   Начальная страница   Письмо редактору

Список комиссии | Заседания | Мероприятия | Проекты | Контакты | Спелеологи | Библиотека | Пещеры | Карты | Ссылки

Библиотека > Воспоминания и мемуары:

Виктор Рейснер


Фигнепроходцы

© В.Рейснер, 1994-96.
Опубликовано:
Вестник спелеоклуба МГУ, №4,1994; №2(6),1995; №3-4(7-8),1995,с.19-20; №1-2(9-10),1996,с.18-21; №3-4(11-12),1996,с.35-39.


Часть 1
Глава первая
Глава следующая, отягощенная тяжелыми раздумиями автора
Глава еще одна
Глава следующая за следующей за еще одной
Часть 2
Глава, начальная второй части, переполненная всяческими наблюдениями автора


Автор предупреждает, что все совпадения характеров случайны,
события намеренно искажены

Часть 1

Глава первая

Жили они в маленьком тряпочном городке недалеко от вершины большой красивой горы, на краю пустынного каменистого плато. Они сильно шумели, часто скандалили, в основном из-за еды, иногда выпивали и вообще, вели себя, как обыкновенные живые существа, заброшенные судьбой на край белого света.

Вообще-то у всех была какая-то патологическая тяга к занятию Фигней, ради этой-то Фигни они там и оказались. Дело это затягивало каждого, и занятие им в их среде, как ни странно, считалось предметом особой доблести, и чем круче они маялись Фигней, тем большего уважения добивались в своей среде.

В этом году занятия Фигней приобретали особо крутой характер по причине отсутствия большого количества снега, да и вообще, пришло время ей закрутеть и стать знаменитой среди Фигней подобного рода; но для этого требовалось приложить кое-какие усилия, и тот, кто прикладывал эти самые усилия, приобретал неоспоримый авторитет среди Фигнелюбителей и Фигнепроходителей. Но были у них сложности. Этим летом должны были подъехать к этой же горе, к этой же Фигне известные Фигнелюбцы Крюки.

И вот вертолет с Крюками сел на плато. Дело приобретало особую остроту, ведь среди Крюков были выдающиеся Фигнепроходители, такие как Протыкалов, Грохотало и Жукин.

В стане наших героев началась тусовка. "Так-так-так",- сказал нервно Бизя и завернул крюк в ближайший камень. "Уи",- взвизгнул Пятачок. "Нуууу",- сказал недавно протрезвевший Хвостатый. "Гав-гав",- пролаяли Нюся и Муся, больше ничего они говорить не умели. Остальные безмолствовали.

И вот с утра знаменитый крюк Протыкалов пошел стираться на водопой и встретил там Пятачка. Надо сказать, что Пятачок любил играть в Икара. А после этого, как известно, у всех поросят ужасно пачкаются штанишки. Так вот Пятачок там стирал гору штанишек. До лагеря донесся боевой визг, переходящий в кабаний рев. Послышалось шлепанье тазом и мокрым бельем по голому телу. "Ага-ага",- сказал Бизя и завернул еще пару крючьев. "Гав-гав-гав",- сказали Нюся и Муся, больше ничего они говорить не умели. Хвостатый же тем временем замочил копыта в кане, предварительно вывалив оттуда слипшиеся остатки каши.

Тут необходимо отметить, что у Пятачка была крайне интеллигентная натура и он постоянно страдал от шума, производимого Мусей и Нюсей, от постоянных шумных разговоров и разборок, происходящих в семье Пахана между самим Паханом, Паханшей, Щенком, Нюсей и Мусей. Когда же он напивался, то никогда не дебоширил, а залезал на возвышение и под тихую музыку, изливавшуюся откуда-то из небесных сфер, соблазнительно покачивал бедрами и поджимал коленки ну очень интеллигентно и трогательно.

Воодушевленный батальной сценой во время стирки, Бизя построил всех обитателей лагеря, достал любимую видеокамеру и начал репетировать батальную сцену "Битва Кабана Пятака у Водопоя" (в главной роли конечно же снимался Пятачок, интеллигентно поинтересовавшийся: "Сколько платят за съемочный день?", но получив ответ, что, мол, и так большая честь тратить дорогостоящую импортную пленку на всякие поросячье рыла, а если что, так можно и косорылым стать в принудительном порядке, и покосившись на увесистые Бизючьи кулаки, почел за благо вопросов больше не задавать). Итак, по Бизючьему указанию все ползали по-пластунски, переползали на получетвереньках и бегали противопулевым зигзагом. Муся и Нюся с лаем задерживали супостатов (они собаки и им так положено). Так упражнялись до вечера, удовлетворяя ненасытное Бизючье эстетическое чувство, и преисполнились боевого духа чрезвычайно.

Пора автору вспомнить об Умном Сухарике и о его жене Батонке. Об умном Сухарике все говорили: "Да он умен" и уважительно закатывали глаза. Хитрый Бизя при этом хитро улыбался и кивал головой. Нужно сказать, что Батонка была тоже далеко не глупа; осведомленность ее в вопросах физиологии была весьма и весьма обширна, и она издалека чуствовала все потребности окружающих: если кто куда отлучался, она обычно так и говорила: "О, какать пошел". Кроме того, она, когда выпивала, садилась в углу с самой умной книжкой из тех, что попадались под руку, и читала ее, время от времени цитируя особо понравившиеся места изрядно закосевшим собутыльникам, что бесспорно свидетельствовало о глубоком живом уме и неодолимой тяге к знаниям.

И вот как-то ранним погожим утром, когда на небе не было ни одного облачка, часов этак в двенадцать, а Паханша уже проснулась и надавала пинков и затрещин Мусе, Нюсе и Щенку, даже самому Пахану, кажется, досталось два пинка и одна затрещина, Хвостатый и Пахан пошли в Фигню. Как ни трудно понять, Паханша была женщина крутая, и все вокруг ее побаивались, однако и она имела маленькие слабости, так, например, поблевать после сытной еды, или полаяться с Паханом, обвинив его в супружеской неверности после пятнадцати лет безоблачной семейной жизни, или, на худой конец, от тоски и безысходности просто надавать всем ближним пинков и тумаков. Пошли - это быстро сказано, на самом же деле Хвостатый долго кряхтел, стонал, почесывался, сопел, сморкался, вытирая пальцы о штаны, варил и пил какао и т.д. и т.д. Неожиданно в Фигне они нашли место, где до них никто не был и пошли, и пошли, и пошли... И ПОШЛИ БЫ ВЫ ВСЕ ТОЖЕ, потому что автору надоело описывать всякую фигню.

Глава следующая,

oтягощенная тяжелыми раздумьями автора о судьбах человеческих вообще и фигнепроходительских в частности

Уважаемые господа, в связи с тем, что первая глава Фигнепроходцев имела довольно шумный успех в узких кругах, и некоторые наиболее яростные поклонники творчества Вашего покорного слуги, даже умудрились написать сценарий и снять фильм по этой фигне, кстати тоже имевший шумный успех все в тех же узких кругах, автор этих сумбурных записок, уступая требованиям поклонников и поклонниц своего литературного Таланта (с большой буквы), решил порадовать вышепоименованных еще одной порцией этакого своеобразного литературного блюда. Итак, к делу!

Предыдущая глава, насколько припоминается автору, заканчивалась тем, что Хвостатый и Пахан пошли, пошли, пошли... и читателю тоже предлагалось пройти. И так дорогой читатель, как прогулялись? Надеюсь пошло на пользу, так же собственно, как и автору, который тоже времени зря не терял, а тоже все прогуливался по тем же примерно местам.

А что же собственно произошло? А собственно произошло то, что доблестные бойцы (ну ясное дело Хвостатый и Пахан) нашли в этой самой всеми любимой Фигне новый колодец, который обходил ранее найденный сифон, в который кстати все собирались погружаться Протыкалов и Грохотало, что само по себе считалось крупным достижением и предметом зависти в среде Фигнепроходцев. Но дальше Фигня так себя повела, что превзошла все даже самые смелые ожидания даже самих (в мечтах) Фигнепроходцев. Тут автор чувствует, что необходимо сделать некоторое лирическое отступление дабы пояснить некоторые специфические отношения между Фигнепроходцами и собственно самой Фигней. Дело в том, что борьба с Фигней требует больших усилий, как физических, так и моральных, и чем дальше Фигнепроходец находится от Фигни, тем он круче, смелее, тем здоровей, умней, сноровистей, ловчее и т.д., а главное готов ну просто собственную попу на Британский флаг распустить, но показать всем: коллегам, самой Фигне да и всему миру что к чему и по чем.

Естественно, самых доблестных Фигнерпоходцев можно встретить в Москве на всяческих пьянках, гулянках и прочих безобразиях, и понятное дело, чем ближе Фигнерпоходец продвигается к Фигне (а некоторые нужно отметить никуда не продвигаются, кроме как с пьянки на пьянку), тем меньше остается доблести, крутости и разорванных рубах. Вот например в поезде уже как-то чувствуется некоторая напряженность в фигнепроходческой среде, что выражается ну прямо в умопомрачительных количествах выпитых алкогольных напитков, но правда рубахи все еще трещат, разрываемые в пьяном угаре.

Нужно отметить, что все это вполне естественно для среднего нормального придурка-Фигнепроходца (с большой буквы не случайно). Но все-таки есть в этой среде замечательные по грубости своей душевной организации индивидуумы, которым вроде бы все по фигу и на них этот великий фигнепроходческий закон начинает действовать (в зависимости от степени грубости душевной организации) в непосредственной близости от Фигни или уж на некоторых уникумов прямо непосредственно в самой Фигне, аж уж встречаются совсем замечательные в своей душевной тупости и невосприимчивости Фигнепроходцы, которым для этого необходим паводок, а некоторым и того круче мешком по голове или камнем. Чем можно объяснить такую грубость душевной организации? Автор этих скромных строк, ни в коем случае не претендуя на истину в последней инстанции на первое место поставил бы действие паров алкоголя на неперегруженный интеллектом мозг среднего Фигнепроходца, на втором месте безусловно действие родовых травм и всяческих родовых стрессов (читайте Станислава Гроффа или по крайней мере смотрите лекцию в одноименном с этим произведением фильме Бизюки), на третьем месте безусловно случаи тяжелого похмелья, переходящего в хроническое (автор лично наблюдал подобные случаи и настаивает на их принципиальном отличие от поименованных первыми). Правда, злые языки поговаривают, что некоторые из выдающихся Фигнепроходцев с детства привыкли получать по голове в результате чрезмерного увлечения мордобоем.

Таким образом автор претендует на открытие Великого Фигнепроходческого закона, который гласит: стремление и решительность Фигнепроходца, готовность к борьбе, жертвам и т.д., условно назовем все это энергией Фигнепроходчества и обозначим буквой Е (как, ясное дело, Эйнштейн) прямо пропорциональна квадрату расстояния от Фигни - S, квадрату времени, прошедшего с момента последнего посещения даже самой завалящей и фиговой Фигнюшечки - T, квадрату количества выпитого в пересчете на чистый алкоголь - V, и обратно пропорционально квадрату времени, оставшемуся до ближайшей встречи со всеми прелестями фигнепрохождения - t. Т.к. по многолетним наблюдениям автора соотношение E/c , где c=VST/t, остается постоянным и, если константу обозначить за m, то формулу можно записать в следующем виде: E=mc. Не правда ли, просвещенный читатель, Вы эту формулу уже где-то видели? Ну конечно же, это формула, открытая одним старым евреем, за которую человечество его чтит и считает за гения. Автор, разумеется, ни на что не подобное не претендует, кроме благосклонности читателя. Кстати, математическая аналогия двух Великих законов говорит о верности Закона об энергии Фигнепроходчества (сокращенно ЗЭФ). Как сказал один из классиков: "Учение всесильно потому, что оно верно". Кстати, по этому поводу автор надеется написать отдельное исследование.

Ну ладно, что уж там, читатель, утомил я тебя всякими своими измышлениями, ну признайся, не того ты ждал от своего покорного слуги. Спросишь ты меня, ну что же дальше-то, как дальше-то дело было? Ну чтобы не томить тебя, дорогой читатель, продолжу, но прежде позволь тебя спросить, чем же отличается выдающийся спелеолог Хвостатый, кроме беззаветной любви к пьянству и благоговейного отношения к собственному похмельному состоянию, кое он пытается пролонгировать насколько позволяют обстоятельства и средства? А отличается он тем, дорогой читатель, тем, что имеет замечательный по своим гидрофильным свойствам комбинезон, на который, если интеллигентный Фигнепроходец высморкается или паче того плюнет, то собственно сам Хвостатый почувствует это просто немедленно, безо всякой задержки во времени, так, будто его голым оплевывают и обсмаркивают. Ясное дело, что этот замечательный по своим свойствам комбинезон является предметом особой гордости Хвостатого. И ясное дело, обладание таким сокровищем непосредственно влияло на тактику и стратегию фигнепрохождения (автор настаивает на этом термине и претендует на его изобретение) двойки Хвостатый-Пахан. Отягощенная такой спецификой, а к тому же еще и паводком, деятельность замечательной двойки отличалась тем , что все веревки были повешены таким образом, чтобы максимально использовать вышеупомянутые замечательные свойства Хвостатовского комбинезона, короче ни на одной веревке даже не капало. Приложив некоторые усилия, героям удалось достигнуть определенной глубины, о которой впоследствии велись долгие дебаты. Тут необходимо отметить, что дебаты, или попросту базар, в среде Фигнеппроходцев такое же обычное дело, как для австралийского кенгуру его сумка. И опять автор вынужден сделать лирическое отступление для того, чтобы пояснить широкому кругу своих читателей, что такое глубина Фигни, как она измеряется, а главное как к ней относятся сами Фигнепроходцы. Но прежде для полноты повествования автор должен предупредить, что по ходу повествования он будет вводить, по мере необходимости, персонажей, которые ранее не упоминались, но имеют огромное значение для оного.

Глубина Фигни - что же она означает? Для настоящего Фигнепроходца, а нужно отметить, что все герои этого незамысловатого повествования именно к таковым себя и причисляют (и даже сам автор, в этот момент, стуча заскорузлыми пальцами, больше привыкшими к пуани и молотку, по компьютерным клавишам, испытывает некоторый душевный трепет от сопричастности), это не просто цифры - это магия, это кабалистические знаки, это высшие сферы духовности, полет фантазии в бездну реальности и еще много чего, чего автор еще до конца сам не понимает и надеется в ближайшее время понять и порадовать своего уважаемого читателя отдельным исследованием на этот счет. А пока вкратце изложим то, до чего дошел автор в своих долгих раздумьях. Настоящий Фигнепроходец относится к глубине сложно и чаще всего болезненно. Сложность и болезненность происходят по мнению автора от того, что естественно хочется побывать как можно глубже, чтобы приобрести известность и авторитет в фигнепроходческой среде, а напрягаться и рисковать как можно меньше, и так как это практически невозможно, то несчастный Фигнепроходец из тех, что попроще ломает свою душу, хрипит, стонет, блюет кровью, умывается кровавыми соплями, но все-таки тащит свое бренное тело вперед и вниз, а потом назад и вверх. И если ему повезет, и все обойдется благополучно, то он может рассчитывать на рост своего авторитета в Фигнепроходческой среде. Дорогой читатель вероятно заметил оговорку "если повезет", тут автор должен категорически и строго пояснить, что природная стихия, с которой сталкивается любой Фигнепроходец при свершении своих подвигов, играет, конечно, заметную, иногда даже решающую роль, но только в то время, когда он находится в процессе свершения своего подвига - Поступка (с большой буквы), или как там мы его окрестили - Фигнепрохождения. Однако, как известно, героев делают не поступки - героев делает народ. И тут ясное дело появляется масса нюансов.

Возможно, как уже понял сообразительный читатель, среди Фигнепроходцев, как впрочем и среди всех представителей рода человеческого, встречаются совершенно разные индивидуумы, и вполне естественно, что наиболее сообразительные представители давно уже смекнули, что для приобретения авторитета совсем не обязательно совершать что-либо выдающееся - достаточно воспользоваться одним из способов манипуляции общественным мнением. А уж способов манипуляции сколько угодно, и каждый выбирает способ, сообразуясь со своими возможностями, способностями и желаемыми результатами. На памяти автора такие замечательные факты, как придумывание несуществующей части довольно известной фигни, причем с очень подробным описанием всех, даже самых далеких закоулков. Этот факт поверг всех фигнепроходцев в большое смятение, авторитет манипулятора неизмеримо вырос, Фигнепроходцами были организованы несколько экспедиций, самыми большими авторитетами велись оживленные дебаты, и прошло несколько лет, прежде чем вскрылась эта небольшая хитрость. И что же? Неужели манипулятор был подвергнут остракизму, привязан к позорному столбу и подвергнут гражданской казни? Ничего подобного авторитет его почти не пострадал.

Опять же, припоминается еще один случай, произошедший не так давно. Один из молодых, подающих надежды, Фигнепроходцев, участвуя в экспедиции вместе со старыми и опытными, вынужден был отлучиться по большой нужде. И все бы прошло незамеченным, если бы одна из старых и опытных Фигнепроходительниц не нашла бы в непосредственной близости от экскрементов вход как раз той самой Фигни, о которой собственно и повествует автор в этом произведении. И нужно же так случится, что наиболее обостренно чувствующий у любого Фигнепроходца орган, как впрочем и у всего народонаселения нашей замечательной страны, именуемый в просторечии "задницей" совершенно ничего не почувствовал, ну даже ни малейшего ветерка, ни легкого дуновения, не говоря уж о некоторых флюидах, которые по мнению автора всегда проистекают из подобных значительных природных объектов.

Автор считает, и призывает всю Фигнепроходческую общественность присоединиться к своему мнению, что подобные случае нечувствительности должны отмечаться не меньше как специальным орденом. Орден видится автору в виде задницы, обрамленной лавровым венком с надписью по кругу "Сними штаны и слушай". А именно этот случай автор бы отметил еще и орденом фекалий второй степени, который должен по замыслу автора представлять из себя две фекалии скрещенные под углом в тридцать градусов, обрамленные дубовыми ветвями и имеющими надпись по периметру "Главное еще не просрано, все впереди." Оба ордена должны быть изготовлены из бронзы и носиться в петлице с оттяжкой на шею, что, понятное дело, должно символизировать непосредственную связь всех функций организма и, опять же, напоминать всем Фигнепроходцам о грамотной технике навески веревки.

Да, ну так что же произошло дальше с историей открытия замечательной Фигни? А произошло то, дорогой читатель, что молодой, подающий надежды стал упоминать об этом случае как о, ясное дело, выдающемся достижении и во всех научных статьях писал о том, что Фигня была открыта совместно с вышеупомянутой Фигнепроходкой, за что по мнению автора и заслужил вышеупомянутые высокие награды. Хотя автор в принципе не согласен с такой постановкой вопроса о соавторстве, но произведенный эффект от подобных манипуляций общественным Фигнепроходческим мнением, заставил его задуматься, а не попробовать ли самому таким образом попасть в историю в качестве соавтора. Понятное дело, что проще всего это сделать с каким-нибудь архитектурным памятником, скорее где-нибудь в славном городе Санкт-Петербурге, где этого добра на каждом шагу, пять - семь минут , застегнул штаны и глядишь ты уже в соавторстве у какого-нибудь Монферана или еще того круче, у Росси. Можно попробовать, конечно, и в родной автору Москве, где, конечно, это можно произвести, например, в Кремле, и это куда как почетнее, но эти места так охраняются, что есть риск буквально быть взятым за жопу. Сложнее, конечно, это проделать с каким-нибудь произведением изобразительного искусства, к сожалению, во всех известных автору музеях просто безумное количество бабушек-смотрительниц, но вроде как утверждают медики нюх ухудшается, а зрение падает с возрастом, и в общем автор бы оценил тут шансы прославиться, как весьма не плохие. Ну, при известной изобретательности, можно приобщиться, например, к соавторству и в музыке.

И всеми этими ухищрениями пользуются Фигнепроходцы ради одного - ради причастности к глубине, к этим самым магическим цифрам.

Интересно проследить, с какими ухищрениями различные Фигнепроходцы подходят к такому непростому делу, как измерение глубины Фигни. (В скобках для неискушенного в тонкостях фигнепрохождения читателей автор вынужден пояснить, что измерение глубины Фигни производится путем топографической съемки, т.е. при прохождении измеряется глубина колодцев, направления ходов, их длинна и прочие подробности, и уже при обработке этих данных, что собственно оставляет необозримое поле для творчества, высчитывается глубина и длина Фигни.) И тут всех Фигнепроходцев автор бы разделил на несколько классов. Классифицировать, конечно же, можно по бесконечному количеству признаков, но отбрасывая такие несущественные, и слишком тонкие моменты, как механизм фагоцитоза, и отказываясь от таких сложных методик, как использование флюрохромов, дабы оставить все таки поле для написания диссертаций на эту тему профессиональными исследователями, автор обращается к наиболее очевидным.

1. Ну прежде всего это те, кто к измерениям подходят, как к некоему таинству и магическому действу. Автор слышал о таких случаях, но сам никогда с ними не сталкивался.

2. Те, у кого измерения не вызывают никаких эмоций и проводятся они с исключительной точностью, очень тщательно и быстро. Таких автор тоже никогда не встречал и рассматривать их поведение можно только с точки зрения научных исследований ну, как поведение идеального газа в физике, и автор великодушно оставляет лавры этих исследований опять же истинным ученым, недостатка коих нужно отметить в Фигнепроходческой среде никогда не было, а уж тем более сейчас, когда за научный труд ничего не платят. (Вообще же автор заметил среди Фигнепроходцев некую склонность к мазохизму, и надеется порадовать своего читателя своими наблюдениями на эту тему, может быть даже в рамках этого замечательного произведения.)

3. Измерения глубины для этой категории, а к ним то и относятся герои нашего повествования, Фигнепроходцев является тяжким бременем и делать все это ужасно как не хочется, однако в связи с тем, что до сих пор эти самые измерения являются единственным доказательством наличия Фигни, и именно такой глубины, формы и т.д., то делать все это приходится. Но при этом, дорогой читатель, весьма интересно проследить с какой изобретательностью, выдумкой и задором подходят Фигнепроходцы к этому непростому делу. Хвостатый, например, любит измерять глубину колодцев собственным ростом или шагами, и все склонен, скотина, уменьшать глубину. Случай конечно же нетипичный, и при том, что любой нормальный Фигнепроходец норовит глубину увеличить, эти самые попытки Хвостатого ужасно раздражают, но тут автор хочет отметить, что этот нетипичный вроде бы случай еще больше подтверждает болезненное отношение всех Фигнепроходцев к глубине, но при этом как бы с обратным знаком по отношению к стремлениям нормальных (т.е. большинства), и от этого отношение Хвостатого к глубине никоим образом не становиться менее болезненным.

4. В следующую группу автор объединил бы Фигнепроходцев, условно назовем их "Героями", которым всегда некогда тратить свое драгоценное время и героические усилия на такую ерунду, как измерение глубины, длины и прочих параметров Фигни. Им некогда, ОНЕ заняты, ОНЕ свершают СВЕРШЕНИЯ, ОНЕ подвигают ПОДВИГИ, ОНЕ вписывают себя в скрижали истории всемирного Фигнепроходчества. Тут необходимо заметить, что вся эта ерунда, получаемая в результате всех этих измерений глубины, длины и т.д. и является единственным доказательством существования именно этой Фигни, именно с такими параметрами (длиной, глубиной и т.д.) и собственно пребывание Фигнепроходца в Фигне доказывается все теми же измерениями, преобразованными в графическую форму. И как же быть, если подвиги свершены, свершения подвинуты, а доказательств нет? Тут "Героям" ничего не остается, кроме как заняться интриганством и вымогательством у описанных выше категорий Фигнепроходцев.

Итак, дорогой читатель, пора нам вернуться к нашим героям, заброшенным как известно, судьбой на край белого света (см. начало). А то уж автор устал от витиеватых и сложных рассуждений и боится, что утомил даже самых пылких поклонников своего недюжинного таланта. Кстати, здесь, наверное, к месту будет заметить, что многие из читателей этого замечательного произведения наверняка обвинят автора в излишней витиеватости изложения, словоохотливости переходящей в болтливость, а некоторые даже может даже быть в словесном поносе. Автор уже видит внутренним взором, как на очередной пьянке герои повествования между очередными рюмками спиртного клеймят несчастного автора, как в былые годы на партийном собрании. И стучит в негодовании Пятачок прокуренным копытцем по дубовой трибуне (т.е. столу), звенит жалобно незамысловатая посуда, мотает головой, тряся хвостом Хвостатый, улыбается хитрый Бизя и т.д. Но НЕТ, решительное НЕТ говорит им всем автор, ибо произведение сие написано не токмо забавы для и услады ради, а и в назидание поколению ныне живущему, а так же грядущему, поскольку язык наш не токмо враг наш, но и средство данное нам для поучения и в трепетном внимании содержания ныне здравствующих, потомков наших и чад их неразумных. А уж теперь, дорогой читатель, пора перейти нам уж к следующей главе...

Ну вот,

Глава еще одна

Замечательному Фигнепроходцу Вове, поросенку и человеку, посвящает автор эту главу

Тем временем на поверхности произошли события, которые не могли не взволновать наших героев. Находящиеся на поверхности Фигнепроходцы не теряли времени даром, а тоже всё штурмовали Фигню по всяким там направлениям. Тут автор хотел бы познакомить читателя с ещё одной группой Фигнепроходцев, присутствовавших на плато и вливавших свой труд в общее дело. Эта команда, под руководством Краснорожего Вождя, отличалась беззаветной любовью к пьянству и безобразиям. Причём эту глубокую привязанность они проносили с завидной стойкостью через все тяготы и лишения непростой Фигнепроходческой жизни в тяжёлых условиях сурового высокогорья. И эта достойная восхищения стабильность, выражающаяся в благосклонном отношении ко всем напиткам, содержащим более 0.5% спирта, включая даже такие тяжёлые для организма жидкости, как портвейн "Анапа", безусловно не может быть не отмечена автором, как некий феномен. Тут необходимо отметить, что Краснорожий Вождь является непосредственным продолжателем и, в некотором смысле, даже преемником известного Фигнепроходца Воспитателя, который первый начал маяться Фигнёй в этом районе.

И теперь собственно к самим подробностям. После нескольких выходов команды Краснорожего Вождя, ещё одной команды, в которой верховодил Копатель, и даже отчасти команда Крюков приложила к этому свою руку, была найдена масса колодцев, но в результате все они приводили на ранее известный уровень, в зал, гордо окрещённый в прошлом году Паханом "Коллектором". Тут необходимо пояснить, почему именно такое название носит этот замечательный зал. Дело видите ли в том, что великие Фигнепроходцы Пахан и Хвостатый за год до описываемых событий попали в этот зал в самом конце Фигнепроходческого мероприятия, гордо именуемого Экспедицией, и настолько Пахан был потрясён величием природы, которое в этом случае проявлялось в большом количестве воды, падающей с большой высоты с соответствующим случаю рёвом, что он решил, что это не иначе как коллектор, потому как ничем иным это, ясное дело, по его скудному разумению, быть не могло, и какое - либо менее значительное слово тут не подходило. И что самое интересное, предчувствие его не обмануло, и все последующие исследования это подтвердили.

Дальнейшие исследования Фигни велись нашими героями в исключительно тесном контакте с командой Краснорожего Вождя. Основные тяготы по преодолению всяческих козней, которые строила Фигня первопроходцам, выпали на долю Бобриса и Шноблиса. Эти два замечательных бойца отличались тем, что каждый раз после успешной очередной борьбы с Фигнёй поднимались на поверхность и отмечали это дело обильными возлияниями всех тех спиртосодержащих жидкостей, которые были в наличие и от перечисления коих автор лучше воздержится, чтобы не вызвать дурноту у уважаемого читателя. Надо сказать, что Бобрис производил на автора впечатление эдакого интеллигента в своей команде, такой вот прямо доктор Рагин, и чутьё автора в очередной раз не подвело, т.к. в последствии очевидцы утверждали, что с утра опохмелялся он исключительно кефиром, в отличие от всех остальных сокомандников, которые употребляли для этой цели куда более горячительные напитки. Тут справедливости ради автор должен отметить, что эти два бойца внесли значительный вклад в профигачивание Фигни до того самого нефигового состояния, в котором она до сих пор и находится, и вызывает некоторое офигение у всех просвещённых Фигнепроходцев нашей фиговой страны в частности и мировой Фигнепроходческой общественности вообще.

Однако, пора вспомнить и о замечательной Фигнепроходительнице Мамзели. Родом она была из самого что ни наесть Парижу и была против всяких ожиданий весьма незлобива, застенчива и даже, наверное, поэтична, но к сожалению автор очень плохо знаком с Французским и наверняка утверждать не берётся. Мамзель обладала рядом несомненных преимуществ с точки зрения среднего мужика - Фигнерпоходца: во-первых, она была тиха, никогда не спорила, не кричала и не устраивала всех этих общеженских штучек, которые так способствуют сокращению жизни сильной половины Человечества. При работе в Фигне она не испытывала особенных затруднений, а напротив, преодолевала все тяготы с лёгкостью и даже некоторым изяществом, что неутомимый Бизя запечатлел в своём бессмертном кинопроизведении, ранее уже упоминавшемся автором. И, конечно же, эти замечательные качества, а так же заморское происхождение, не могли не покорить Краснорожего Вождя.

Тем временем в стане Крюков заволновались. Как так, Фигня валит, коллеги из соседних лагерей просто на глазах становятся героями и вписывают свои имена золотыми буквами в скрижали всемирного Фигнепроходчества, а они, крутые Крюки остаются в стороне от столбовых дорог, которыми можно при жизни шагнуть в бессмертие? Основным возмутителем спокойствия был конечно же Протыкалов. Под его давлением главный из крюков, которого звали Косой Крюк или, как его называли близкие друзья, Косокрючик, решил пойти на переговоры с основными держателями пакета акций на билет в бессмертие - Краснорожим Вождём и Паханом. Переговоры прошли в конструктивном духе, и того самого билета Косой Крюк не получил, была выдана контрамарка на откидные места, т. е. другими словами Крюки получили право лазить везде, кроме того места, где пролегал передний край борьбы за глубину. Им, кстати, вполне резонно было предложено самим найти себе передний край и его, собственно, и разрабатывать. После этого на все возникающие вопросы касательно взаимодействия Пахан, любивший выражаться точным и несколько высокопарным языком, отвечал: "Действуем в рамках ранее достигнутых договоренностей", что приводило в некоторое замешательство Протыкалова и он мрачно почёсывая безволосую грудь, говорил: "Эх, Косой Крюк слабину дал."

...Нужно сказать, что Протыкалов не отличался спокойствием и обстоятельностью, не говоря уж о таком знаменательном даре, столь редком в Фигнепроходческой среде, как глубокомыслие, а даже стоя на месте постоянно приплясывал, сучил ногами и ронял различные предметы, в том числе и себе на голову. Грохотало, если случался рядом, при этом мрачно матерился сквозь зубы и отвешивал Протыкалычу (так он его называл) подзатыльники и пинки. В результате этих ударов по голове, а так же многолетнего увлечения с самого раннего детства мордобоем, возможно и проистекала эта странная суетливость, некоторая раскоординированность и болтливость.

И вот однажды ранним погожим утром, как принято писать в Великой Русской литературе, через лагерь наших героев протопали два выдающихся крюка - Протыкалов и Жукин. Никому не говоря ни слова, они начали спуск в Фигню, таща с собой несколько концов веревки. Достигнув глубины, на которой остановились Хвостатый и Пахан, они оставили веревки, дабы создать прецедент и обозначить присутствие. Впоследствии все спотыкались об них, ругались и костерили Протыкалова, но в дело их не пускали опять же, чтобы не создавать прецедента. Впоследствии Протыкаловым была предпринята попытка еще раз проникнуть в святая святых - к тому месту, где свершается таинство первопрохождения, где наиболее удачливые и ловкие осуществляют прыжок в бессмертие и вписывают свои имена золотыми буквами в скрижали истории всемирного Фигнепроходчества. Но ему было строго указано на рамки достигнутых договоренностей, и даже жалкое хныканье и упоминание любимой веревки, брошенной для создания прецедента, а так же апелляции к чувству всеобщего Фигнепроходческого братства и аргументы типа "Ты меня уважаешь? " оставили Пахана непоколебимым. Дорога вниз для Крюков была заказана.

Для тех кто не знает, автор в этом месте хочет рассказать одну забавную историю, которая произошла с крюками и возможно будет интересна читателю. Нужно сказать, что Крюки, как и весь Советский народ с детства были воспитаны в духе интернационализма и любви (даже может быть излишней) к трудящимся всех стран. Надо сказать, и для читателя это наверно не секрет, что в обществе, где все продается и все покупается, трудящиеся зачастую любят друг друга не абстрактно, а вполне конкретно и часто эта любовь выливается в довольно-таки экзотические и не вполне привычные для многих формы. Короче говоря, приглашая в первый раз своих коллег Фигнепроходцев из одной туманной европейской страны, наиболее дотошные из Крюков обратили внимание, что на бланке их Фигнепроходческого клуба стоит странная надпись: Гей аутдор клаб (на всякий случай надпись воспроизвожу по-русски). Ну аутдор клаб - это ясно каждому ребенку, что-то по типу клуба туристов. А вот по поводу первого слова разгорелась жаркая полемика. Грохотало например отстаивал версию, что Гей это парень, весельчак и что-то в этом роде. Более пессимистично настроенные утверждали, что просто они гомики, при этом грязно ругались, добавляя какие-нибудь физиологические подробности, и длинно сплевывали, отвернувшись. В качестве же аргумента они приводили поведение одного из ихних Фигнепроходцев, кстати наиболее шустрого и квалифицированного, который постоянно и настойчиво подчеркивал, что он к этой команде отношения не имеет. Все разрешилось, когда зарубежные коллеги прислали приглашение на своем новом бланке. В самом верху гордо красовалась надпись "Всемирная ассоциация геев и лесбиянок" (надпись автор приводит, опять же во избежании кривотолков, на русском языке). Это событие породило массу толков и обсуждений в среде Фигнепроходцев, хоть немного причастных. Многие сразу вспомнили, как кто-то там ходил, отставив кокетливо попу, кто-то странным липким взглядом смотрел на мужиков, и всякие такие подробности. Нужно сказать, что наиболее причастные, те, кому предстояло ехать с ответным визитом, заволновались. Предстоял визит в посольство. С точки зрения нормального чиновника, приглашенный рассматривался, естественно, как предмет сексуального экспорта нашей Великой державы. Естественно, не всех из числа приглашенных устраивала такая роль. Один из приглашенных долго припирался и требовал, чтобы на его анкете написали, что он не гомосексуалист, а так как естественно, что такой графы в анкете нет, то чиновник долго отказывался это сделать, но под напором выезжающего, доведенного до безумства возможностью быть отнесенным к числу сексуальных меньшинств, глядя в безумные глаза, начертал прямо-таки через всю анкету "НЕ ГЕЙ" (надпись приводится в переводе на русский язык). Остальным же приглашенным пришлось выступить в посольстве в качестве этакого не пушечного мяса, а этакой извиняюсь "... задницы".

..................................

(чтобы автор окончательно возомнил себя Пушкиным, Гоголем и проч., часть главы опущена по цензурным соображениям - прим.гл.ред. "Вестника спелеоклуба МГУ")

..................................

Теперь, как кажется Автору, настало время снова вернуться непосредственно к событиям, которые продолжали развиваться на горным каменистом плато вблизи закрутевшей Фигни. Фигнепроходцы из команды Краснорожего Вождя поставили в непосредственно в Фигне лагерь. Но это только так красиво называется "лагерь" - на самом же деле это такой кусок капроновой ткани растянутый особым образом за всякие там выступы, пупырышки и неровности, а иногда даже за крючья на стене, потолке или полу. Внутри образовавшегося объема валяются обычно всякие разные мокрые, влажные и грязные тряпки, гордо именуемые спальными мешками, часто встречаются мокрые и грязные носки, какие-нибудь носильные шмотки, о предназначении коих даже трудно сделать какие-либо предположения и все это обычно перемешано с отсыревшей жратвой, остатками оной, грязной посудой и глиной. Прибавьте еще к этой живописной картине пару-тройку наших грязных друзей, чувствующих себя в этой, мягко говоря, экзотической обстановке примерно так же как отожравшийся пузан где-нибудь на сочинском пляже, и вы получите примерное представление о том, что героические Фигнепроходцы героически и загадочно именуют "подземным лагерем".

Тут нужно оговориться, что приведенное описание только несколько обобщенно описывает вышепоименованное явление. На самом же деле каждый конкретный лагерь в каждой конкретной Фигне отличается своими особенностями и автор сказал бы даже пикантностями. Ну например очень забавно бывает, когда вода заливает лагерь и с интервалом примерно в два часа нужно вскакивать и отжимать промокшие спальные мешки. При этом нужно отметить, что как уверял автора один старый опытный Фигнепроходец, лучше всего это делать в миски и кастрюли. Некоторые из особо крутых Фигнепроходцев используют лагеря, подвешенные в гамаках и экономят на весе и объеме настолько, что даже отламывают черенки у ложек. Как сказал поэт "Клянусь я видал это сам". В нашем случае явление отличалось тем, что то самое сооружение, условно называемое палаткой, было сшито из специального непромокаемого материала, который заодно, что вполне естественно, не пропускал и воздух. Это привело к тому, что на крыше сооружения образовывался конденсат от дыхания молодых здоровых организмов, и при малейшем сотрясении ткани, он предательски обрушивался на расслабленных и разомлевших наших героев обильным дождем.

Кроме того была еще одна довольно-таки типичная для всех подобных случаев сложность и не упомянуть ее это значит покривить душой, выкинуть слово из песни и т.п. Поэтому автор, рискуя вторично быть уличенном в чрезмерном пристрастии к подобного рода подробностям, тем не менее должен заявить прямо и неприкрыто, полностью согласуясь с внутренним голосом художника и отбросив ложную стыдливость, ибо не таков мой читатель, чтобы "потчевать его сахарной водицей, для страдающих половым бессилием" итак... там было сложно ходить в туалет. То есть не то чтобы этого невозможно было сделать по причинам физиологического характера, а просто было некуда по причине достаточно ограниченного пространства. Т.е. стоять вот есть где, лежать тоже с грехом пополам удается, а вот .... негде. И тут, понятное дело, нашим героям смекалки не занимать и они понятное дело смекнули, что от лагеря лучше по возможности отойти на соответствующее расстояние и лучше в такое место, куда скорее всего ни по каким другим делам ходить не придется. Автору вспоминается случай, когда один настойчивый Фигнепроходец, Копатель, с которым автор уже познакомил своего уважаемого читателя, прокопал через туалет, т.е. прямохонько через дерьмо, ход, который привел к колодцу, который в свою очередь привел в зал с большим количеством глины. Ясное дело, что ход был назван "Туалетным", а зал "Большие говнищи" (честь присвоения названий по устоявшейся Фигнепроходческой традиции принадлежит первопроходцам, поэтому автор готов разделить лавры излишнего пристрастия к различного вида испражнениям).

Короче, место, выбранное под туалет находилось где-то в тупиковом аппендиксе на полке, куда нужно было достаточно стремно лезть примерно метров шесть по заглиненной стене, рискуя сорваться и все сделать в штаны. И вот, используя это самое явление под названием "подземный лагерь" наши герои, совершая ???

Далее события развивались следующим образом: Бизя вдруг (и что это на него нашло? ) пообещал первым, кто преодолеет отметку -600 м бутылку коньяку. Нужно сказать, что невесть какой приз по сегодняшним временам, но все это вызвало редкий прилив энтузиазма среди Фигнепроходцев по причине того, что это во-первых почетно, а во вторых кто же из этих охламонов откажется от бутылки. И если Ваш покорный слуга был бы газетным писакой он бы написал что-нибудь по типу "Началась гонка за глубину...", но не таков автор сего замечательного произведения, да и герои наши собственно не из тех, кто будет убиваться за бутылку коньяка (в глубине души автор на самом деле уверен, что вряд ли стали бы убиваться и за ведро и даже за бочку не то чтобы коньяка, а даже райского нектара. Не таков он наш Фигнепроходец, не то что бы он совсем прямо бескорыстен и ему уж прямо совсем ничего не нужно, но ради чего-то там вставать и куда-то там тащиться и если это само к тебе не идет и само в рот, или на худой конец, в руки или там еще куда не падает, то ну его на фиг. Хотя совершенно очевидно, что если усилия нужно прикладывать к совершенно абстрактной вещи, и результат никому не нужен и использован быть никак не может, с точки зрения большинства наших братьев по разуму, ложке и вилке, тут уж любой Фигнепроходец завсегда готов вскочить и бежать хоть на край света в любое, даже самое неподходящее время.)

Ну вот теперь более менее понятно, что Фигнепроходцы вяло оживились. И буквально через час об этом уже все забыли. Но не таков был Хвостатый. Предложение это глубоко запало ему в душу то ли от более ярко выраженной, чем у других , любви к алкогольсодержащим напиткам, то ли от безумной любви к непростому Фигнепроходческому делу, то ли запоздалое похмелье его мучило - точно автору не известно. Но когда Хвостатый оказался в Фигне на переднем крае борьбы за глубину, после первого же выхода он аккуратно замерил все глубины и прийдя в подземный лагерь, раскинутый зачем-то в полутора часах ходьбы от поверхности, объявил безмятежно отдыхавшим в это время Пахану и Сухарику, что он, сам Хвостатый, вместе с Краснорожим Вождем пересекли заветную черту и первыми оказались на глубине 600 м, и поэтому ОНЕ будут наслаждаться замечательным вкусом и ароматом волшебного напитка, так щедро посуленного Бизей, а Пахану и Сухарику не хватило до коньячного рубежа всего-навсего каких-то там сантиметров. Нужно сказать, что Сухарик не зря слыл умным и похоже он все-таки затаил, судя по всему в душе тайную надежду оттягать заветный приз. И по приезде из дальних странствий в родной город, он, используя компьютерные программы и несколько научных методик, в которых автор сам ни хрена так, честно говоря и не понял, доказал, уменьшив при этом глубину Фигни на 30 метров (что еще раз подтверждает наблюдения об отношении Фигнепроходцев к глубине Фигни, вкратце изложенные Автором выше), что именно ОНЕ с Паханом пересекли заветную коньячную черту. Тут нужно отметить, что кроме чисто символического этот факт особого значения уже не имел, т. к. коньяк был выставлен Бизей на гадюшнике, и он благополучно влился в общую реку прочего спиртного, употребляемого Фигнепроходцами в таких случаях, что впрочем нисколько не уменьшило его сладость.

Тут наверное ты, дорогой читатель, обратил, может быть внимание на незнакомое слово ГАДЮШНИК. Что же это такое? Автор опять-таки вкратце (дабы не утруждать милого его сердцу благодарного читателя и дабы не дать повода обвинить его в излишней болтливости) остановится на этом немаловажном в Фигнепроходческой жизни явлении. Гадюшник - это то самое, что многие называют гусятником или попросту пьянкой. Нужно отметить, что каждый Гадюшник- это событие и, безусловно, некий рубеж в Фигнепроходческой жизни. Внешне он может быть напоминает эдакую тематическую пьянку, т.е. те же бутылки отнюдь не с кефиром, та же закуска, но, во первых, всего этого куда как больше, если не сказать без меры. Потребляется это все с огромным аппетитом людей, изголодавшихся по качественной еде и выпивке. Примерно к середине пьянки большая часть участников уже не вяжет лыка. Наиболее усердно отнесшихся к этому ответственному мероприятию и нажравшихся раньше других оттаскивают с места употребления яств и алкоголя (это не всегда стол, а даже чаще всего что-либо другое его заменяющее, т. е. автор определил бы это место, как некую площадь, где распределена некоторая часть выпивки и закуски и где проходит процесс употребления), а остальная часть переступая через бесчувственные тела продолжает передвигаться по площади на которой происходит событие, ведя различные разговоры, или просто бессвязно бормоча, но все разговоры и бессвязные бормотания, ясное дело имеют непосредственное отношение к Фигням и Фигнепроходчеству. Что-то, дорогой читатель, наше повествование начинает принимать слишком занудный характер. И не пора ли твоему покорному слуге его несколько разнообразить ну например начав новую главу. Итак:

 

Глава следующая за следующей за еще одной

 

начавши вот новую главу, задумался автор. Кому бы ее посвятить? И подумавши, решил посвятить ее непосредственно себе. Во-первых, потому что по глубокому убеждению самого автора он этого безусловно достоин, а во-вторых - ведь так можно и всю жизнь прожить и не одна дрянь о тебе не вспомнит и ничего тебе не посвятит. А так как автор по глубокому убеждению автора человек в высшей степени достойный, то было бы вдвойне несправедливо ничего не посвятить столь достойному человеку в столь замечательном произведении.

Итак еще раз как положено:

 

Глава следующая за следующей за еще одной 

Посвящается замечательному человеку - автору этого замечательного произведения

Прежде всего автор должен предупредить своего благодарного читателя, дочитавшего всю эту бредятину до этого места, что дальше автор намеревается продолжать в таком же духе и даже еще и прибавить занудства. Так что если кому не нравится, то можете пропустить пару страниц, а не превращаться в зануду и доставать автора по поводу его излишнего занудства.

Итак, дорогой читатель, после столь обширного многословного вступления позволь спросить тебя: "А во что собственно одевается Фигнепроходец?". И на этот вопрос автор мог ответить кратко: "А во что бог пошлет". Но не был бы тогда автор самим собой и не появилось бы на свет это замечательное произведение. Всю одежду обычного Фигнепроходца можно разделить на две части: одна это та, в которой он ходит по поверхности, а вторая - та, в которой свершает свои Фигнепроходческие подвиги в различных Фигнях, обильно понатыканных природой по всему белому свету. Нужно сказать, что как и в любом человеческом сообществе, среди Фигнепроходцев существует если и не мода, то определенные предпочтения в одежде. Как и в обычном обществе существует и некоторое подобие высокой моды, так например тренировочные штаны, штопанные колючей проволокой или всем известные гидротрусы с пневмокапканом, но как и модели от кутюр их все видели, все оценили, но никто не носит. В обыденной же жизни на поверхности, имеется в виду во время различных Фигнепроходческих мероприятий, если отбросить всяческие экзотические одежды по типу вышеупомянутых то наши герои одеты во всякую ерунду производства отечественной легкой промышленности. При этом безусловно у всех существует тяга ко всякого рода заграничным изобретениям, сильно облегчающим жизнь, по типу всяческих курток из специальных материалов и прочим подобным изыскам.

Но на этом пути приобретательства Фигнепроходца ожидают по крайней мере две сложности во-первых постоянно не хватает денег, а во-вторых многие скатываются к тому, что занимаются только тем, что приобретают всяческие модные примочки в них одеваются и щеголяют, вызывая зависть у своих коллег по кайлу и веревке и таким образом приобретая определенный авторитет в определенных кругах, и совершенно забывая о самом Фигнепроходчестве. Но как не трудно догадаться, подтверждая диалектический закон о единстве и борьбе противоположностей, существует и другая крайность в отношении Фигнепроходца к одежде. Для приверженцев этого стиля характерно желание лишь бы как прикрыть наготу, дабы соответствовать приличиям и не погибнуть от действия стихий. Среди героев нашего повествования отличается, пожалуй, разве что Хвостатый, предпочитающий аскетический стиль. Так в одном из зимних Фигнепроходческих мероприятий выяснилось, что самая теплая обувь у него резиновые сапоги. Важно отметить, что особенно в последнее время, когда рядовой Фигнепроходец получил доступ к благам западной цивилизации и последним достижениям технологии и науки в области различных теплоизоляционных, водоотталкивающих, водоотсасывающих и пр. материалов и, не смотря на передовые разработки западных дизайнеров и модельеров, многие из Фигнепроходцев все равно по выражению Паханши: "Выглядят как бомжи".

На этом месте повествование прерывается, т.к. Автор вынужден был отъехать в очередное Фигнепроходческое мероприятие, гордо именуемое экспедицией, на то самое каменистое пустынное плато, о котором собственно и идет здесь речь.

....................................................................

Сразу по приезду Автор написал следующие стихи, навеянные, судя по всему, суровым климатом и теми неординарными событиями, свидетелем которых он явился за это время.

Стихотворение под названием "Momento more"

Посвящается Кай Юлию Цезарю.

Сегодня ты первый в тусовке,
Сегодня - у всех на виду,
Сегодня ты кушал морковку,
А завтра ты бряк - и в гробу.

Но собственно, дорогой читатель, чтобы тебя не утомлять излишними подробностями о всяких перипетиях дней давно минувших и чтобы собственно порадовать теми самыми новыми ощущениями, которыми переполнился Автор в очередной поездке, вкратце должен сообщить, что все это мероприятие, о котором шла речь на предыдущих страницах закончилось довольно-таки странным образом. Т.е. Фигнепроходцами было обнаружено уникальное явление, названное Глюкалами. Глюкала - это такие подземные водоемы (озера), которые время от времени издают глюкающие звуки ( т.е. звуки типа "Глюк", и никакого отношения к великому композитору Глюку не имеют) либо самопроизвольно, либо в результате падения в водоем каких-либо предметов.


Итак, дорогой читатель, пора начать новую часть нашего повествования, в которой речь пойдет примерно о том же самом, что и в предыдущей части.

Итак:

Часть 2

Посвящается всякой ерунде, так дорогой Автору, а именно:
пьянству, красивым женщинам, друзьям - собутыльникам (обоего пола),
бестолковым разговорам, красивым собакам, обжорству и большим сиськам

 

Глава, начальная второй части,

переполненная всяческими наблюдениями Автора, а так же его размышлениями, порожденными этими наблюдениями и прочей ерундой и занудством

Посвящается этой самой ерунде, которая породила эти самые размышления

Эпопея с исследованием фиговых пространств пустынного каменистого плато была продолжена нашими героями ровно через год. Как уже стало традицией, железная птица Вентилятор высадила наших героев примерно в том же месте и в то же время, что и в предыдущие годы. Состав участников очередного Фигнепроходческого мероприятия тоже мало отличался от описанного в предыдущих главах. Как всегда, выгрузка произошла в спешке и суете. Облегченный вентилятор, даже не закладывая традиционного круга, быстро поднялся и отвалил. Фигнепроходцы остались на куче барахла, состоящей из мешков.

Тут, наверно, пытливому читателю будет интересно знать, а что собственно Фигнепроходцы возят в этих самых мешках, которые образуют такие внушительные горы. Так вот, Автор после многолетнего наблюдения за Фигнепроходцами, так сказать, изнутри со всей ответственностью заявляет: "А хрен его знает чего они туда пихают! И откуда их берется так много?" Когда Автор был еще молод, и все происходящее вызывало в нем еще неподдельный интерес и душевный трепет, он пытался выяснить у Фигнепроходцев молодых, зрелых и старых, что же собственно составляет те самые тонны груза, которые возят на поезде или самолете, потом везут на машине, грузят на бедных животных, тягают на себе аж по несколько дней, а сегодня еще и везут на вертолете. Что самое интересное, что часть этого груза потом тащат в Фигню, где он валяется, висит, стоит или просто находится в самых что ни на есть невероятных местах. И если бы вещи могли разговаривать, сколько невероятных историй можно было бы услышать от них о тех идиотах, которые ими пользуются (если все многообразие манипуляций, которое с ними проделывают, можно вместить в это убогое слово). На эту тему, как не трудно сообразить, можно написать совершенно отдельное исследование, но Автор как всегда будет великодушен и не будет отнимать хлеб у профессиональных исследователей, а ограничится лишь общими рассуждениями, дабы создать канву для последующих изысканий и чтобы пытливые умы не блуждали в потемках неведомого, а опираясь на сформулированные посылки могли бы порадовать человечество новыми открытиями в этой непростой и деликатной области.

Итак, вкратце: Автор пришел к выводу, что все барахло можно разделить по нескольким функциональным признакам на несколько классов, и наоборот, на несколько классов, не учитывая функциональных признаков, а исходя из потребительских свойств. Начнем со второго. Автору видятся три класса вещей:

Первые - совершенно бесполезные. К ним можно отнести всякую лабуду, которую обычно так любят женщины: косметические средства от солнца, купальные костюмы и темные очки при условии, что все время идет дождь, всякие шворочки, веревочки и пр. Вторые - полезные только для определенного круга лиц, могущих их использовать в силу некоторых особенностей своего физического или психического склада к ним бы Автор отнес: пустые банки из-под тушенки и прочих консервов, некоторые специфические продукты (протухшие, испорченные или весьма специфического вкуса), особенное снаряжение и всякие прибамбасы и примочки, для использования которых необходимо иметь весьма изощренный ум. Третьи - вещи полезные ограниченный промежуток времени, в течение Фигнепроходческого мероприятия: это безусловно вся жратва, обычно - куски полиэтилена, часть веревки и всяческих шворочек и шнурочков и, естественно, часть одежды, которая закончит свое существование в качестве таковой вместе с окончанием Фигнепроходческого мероприятия и четвертые, представляющие наименее многочисленный класс, вещи безусловно полезные и с точки зрения любого Фигнепроходца, имеющие непреходящую ценность это прежде всего всяческое то, что используется всеми для преодоления глубин и расстояний в Фигне, это опять же то что безусловно используется всеми для прикрытия наготы, поддержания температуры тела, а так же для укрытия от стихий, пятый класс вещей, имеющий непреходящую истинную ценность для всего Человечества в Фигнепроходческих мероприятиях полностью отсутствует (или по крайней мере присутствует в таких незначительных количествах, что Автор, не смотря на свои пристальные многолетние наблюдения и непосредственное присутствие в массе Фигнепроходческих мероприятий и тусовок, так ни разу с подобным и не столкнулся).

Если разделять барахло по принадлежности, то можно выделить следующие классы: первое - барахло, никому не принадлежащее, а соответственно никому не нужное (что перекликается с предыдущей классификацией). К этому довольно обширному классу можно отнести это всякого рода попавшие случайно или злонамеренно куски веревок, негодные к употреблению, железки, тряпки и пр., причем, что характерно, никто не сознается что все это брал, а оно вроде как-то само собой попало в мероприятие. Второе - барахло, никому конкретно не принадлжащее, но всем нужное и каждый им естественно пытается завладеть, что опять же естественно порождает конфликты и тусовки. Третье - барахло принадлежащее всем сразу и никому конкретно, т.е. почти то же самое, что и первое, но все-таки, отличающееся тем, что может быть использовано на благо Фигнепроходческого общества (тут необходимо отметить, что в связи с победным шествием капитализма по просторам нашей многострадальной Родины его становится все меньше и меньше). Четвертое - принадлежащее каждому конкретному индивидууму, это прежде всего различного класса одежда. Пятое - принадлежащее конкретному индивидууму, но используемое всеми индивидуумами вместе это обычно какие-нибудь кастрюли, веревки и пр. Кроме того, барахло можно классифицировать еще по массе признаков, например, по количеству: как нетрудно сообразить, что в любом фигнепроходческом мероприятии одного барахла в избытке, а другого естественно не хватает и, понятное дело, что не хватает конечно же того, что просто необходимо или именно этого очень бы хотелось. Ну например, жратвы или теплых шмоток, или, например, недырявых резиновых сапог, или целого комбинезона ну и так далее.

К совершенно отдельной категории Автор бы отнес, то что можно было бы назвать одним емким словом Помойка. Дело в том, что к этой категории можно отнести практически все, что уже в данный конкретный момент не может или не хочет использовать Фигнепроходец и широким жестом - фьють и выбрасывает. Но при этом только молодой и зеленый может позволить себе выбросить и забыть. Старый же и опытный обязательно припомнит место и отложит все в закромах своей памяти. Нужно сказать, что это связано отнюдь не с природной скаредностью, а с теми превратностями судьбы, которым так подвержен Человек вообще, а любой Фигнепроходец в особенности. О сколько раз Автор наблюдал за тем, как курящие Фигнепроходцы выковыривали из грязи, щелей между камнями и прочих подобных укромных мест, старые размокшие вонючие и осклизлые бычки, особенно уморительно смотреть на неприступных красавиц, которые крашенными холеными ногтями с остатками маникюра роют землю в поисках табачных крошек. Кроме того, необходимо вспомнить в этом смысле о жратве, которую в одном лагере Фигнепроходцев готовы выбросить, а в другом, соседнем напротив очень даже готовы сожрать (нужно сказать, что в этом случае обычно жратва не выбрасывается, а в соответствии с древним Фигнепроходческим законом, относится голодным).

Вообще, понятное дело, отнесение любого предмета к помоечной категории весьма относительно и временно, т.к. сегодня это негодная фигулька, а завтра необходимейшая вещь. Нужно так же отметить, что среди бывалых Фигнепроходцев существует интерес к помойкам, особенно к чужим и старым. Т.е., если не хватает какой-нибудь проволочки, гвоздика или веревочки, первым делом идут на помойку, причем сначала на чужую, а потом уже на свою. Но, безусловно, в этой категории есть вещи, которые уже никак не могут быть использованы. Ну, это, например, экскременты людей и животных, явно протухшая и уже перешедшая в совершенно другое агрегатное состояние жратва и пр. Хотя Автор не догматик и вполне может допустить, что и это можно использовать, но за свою многотрудную жизнь он этого не припомнит. В завершении этого небольшого лирического отступления Автор должен предупредить пытливого читателя: пусть его не смущает, то что в разные категории попали, казалось бы одни и те же предметы. необходимо во-первых помнить о дуализме, так часто встречающемся в природе, а во вторых Автор должен сослаться на несовершенство языка (хотя и великого и могучего), который не может передать те самые тонкие нюансы, которые затронуты в этом скромном исследовании.

Итак, наши герои сидят на куче барахла и вдыхают полной грудью первые литры кристально чистого горного воздуха. Какие воспоминания будит в их умах этот пустынный каменистый пейзаж? Ну это конечно же зависит от ума и от состояния организма. Организм естественно у всех разный, не говоря уж об уме и пробуждается в этих двух составляющих человеческой ипостаси, в каждом конкретном случае, совершенно разное. Ну у одних пробуждается понос, у других тяжелые думы, у третьих напротив проявляются застойные явления в организме. Повздыхав, покряхтев и почесавшись, наши герои с шутками - прибаутками, но без особой прыти и энтузиазма начали перетаскивать барахло к тому самому месту, где предполагалось поставить маленький тряпочный городок. Нужно сказать, что снега в этих местах зимой было предостаточно и то место, которое обычно использовалось для установки тряпочных хором Пахана находилось под снегом. При этом пытливому читателю наверняка интересно будет узнать что же из себя представляет этот самый тряпичный городок, который на языке профессиональных Фигнепроходцев называется чисто русским арестантским словом "Лагерь". Итак лагерь это такое место, где собственно наши герои распаковывают скарб и разбрасывают по как можно большей территории. Наверняка пытливый исследователь может усмотреть в этом какие-то отголоски звериных инстинктов, заставляющих метить территорию. При этом нужно сказать, что инстинкт этот у Фигнепроходцев развит чрезвычайно, и чем Фигнепроходец опытнее и авторитетнее, тем по большей территории он разбрасывает свои тряпки, железки и прочие шмотки. Понятное дело, наши герои в этом смысле отличались чрезвычайным авторитетом. Поэтому количество тряпичных домиков не намного было меньше количества человек, а занятая площадь составляла количество человек помноженное на 1.5, выраженная в гектарах. Вообще же богатый опыт помог автору вывести примерную формулу, позволяющую определить примерную площадь, занимаемую группой Фигнепроходцев в горах.

Итак, S= fn km100, где S - площадь, занимаемая Фигнепроходцами в горах, выраженная в гектарах, f - количество Фигнепроходцев, претендующих на проживание, n - средний опыт среднего Фигнепроходца, участвующего в мероприятии, выраженный в количестве лет занятия Фигней, деленных на средний возраст команды плюс количество лиц женского пола, включая собак и детей до 4-х лет, обоего пола, минус коэффициент пересеченности местности, представляющий собой десятичный логарифм количества камней более 300 мм в диаметре на единицу площади поверхности в радиусе 10 км от предполагаемого места жительства, помноженный на количество ям и воронок на той же площади, минус глубина снежного покрова, k - коэффициент, учитывающий скорость ветра, рассчитываемый по специальным таблицам, m - удельная площадь проживания по нормам гражданской обороны (составляет в военное время, насколько припоминается Автору 1,5 метра на человека в военное время).

Таким образом, наши друзья заняли необходимую и соответствующую ситуации площадь. Но при этом необходимо учитывать, что организация любого места для проживания Фигнепроходцев проходит через несколько стадий. Первая- разбрасывание всего привезенного барахла по всей возможной площади, которая в принципе для того пригодна (т.е., понятное дело, обычно не используется (по крайней мере специально) площадь прилегающих водоемов, отхожих мест и пр.). Вторая- барахло необходимое немедленно (т.е. туалетная бумага, кое - какая жратва, пиво для опохмела и т.п. вещи) сосредотачивается в определенных легко доступных местах и начинает немедленно употребляется. Третья- наши герои, употребивши в соответствии со своими возможностями и потребностями, то, что естся, пьется и кусается (об этих процессах Автор надеется более подробно рассказать читателю) Фигнепроходец приступает к процессу переработки употребленного (к этому Автор тоже еще надеется вернуться).

В процессе его начинают одолевать различные думы и нужно сказать, что результатом этих дум и пищеварительных усилий уже который год является странное сооружение из камней названное нашими героями гордым и загадочным словом Кухня (дабы остаться объективным и беспристрастным Автор должен признать, что это не единственный продукт пищеварения и раздумий. Как и у большинства живущих ныне на нашей грешной земле существ, ясное дело были и другие неизбежные продукты и последствия (у каждого свои). Но дабы не быть уличенным в излишнем натурализме и не придавать этому изящному произведению тяжеловесность и некоторый физиологический оттенок, Автор, поступившись правдой жизни ради формы, вынужден на этом не останавливаться). Загадочным это сооружение Автор называет потому, что эту груду камней без единого гвоздя и капли цемента с таким же успехом можно было бы назвать космодромом Байконур или скажем монументом в честь покорения десятого полюса планеты. Тут было бы уместным вспомнить, что подобные сооружения встречаются у древних Абхазцев и называются Ацингуары. Может быть, и у них это было связано каким-то образом с пищей, процессом пищеварения и горным климатом. В любом случае ученые до сих пор гадают и рационально это объяснить не могут. Ну, в общем неизвестно, у кого с чем это ассоциируется, но совершенно определенно у наших героев это связано с пищей и ее употреблением, что безусловно является замечательным материалом для психоаналитических исследований.

Итак, пожравши и между делом поставивши свои тряпочные жилища, наши герои приступили к восстановлению и модернизации прошлогоднего сооружения. Нужно отметить, что они были склонны к гигантизму и считали почему-то, что непременно должны все находиться внутри вышепоименованного сооружения, при этом непременно с вытянутыми ногами. Мероприятие затянулось до вечера и вяло протекало почти все время пребывания на плато. Весь описанный процесс являл у наших героев Четвертую стадию. В общем же случае - это строительство Фигнепроходцами каких-либо циклопических сооружений для общего блага, участвующих в мероприятии. Чаще всего, как и в нашем случае, это место для тусовок и употребления пищи.

Пятая стадия - это разыскивание утерянного барахла. Эта стадия затягивается обычно на все мероприятие и часто ничем не заканчивается, т.е заканчивается вместе с мероприятием тем, что барахло так и не найдено. Дальнейшее развитие событий может протекать по нескольким моделям. Первая - это модель расширяющегося лагеря, т.е. плотность барахла, разбросанного изначально по площади, определяемой в соответствии с вышеприведенной формулой постоянно возрастает. Это зависит как от конкретных Фигнепроходцев. принимающих участие в мероприятии так и от погодных условий. Вторая - это модель сжимающегося лагеря, т.е. плотность барахла на площади, определенной по формуле постоянно уменьшается, приближаясь к минимально возможным значениям (сильно отличным от нуля). Тут необходимо заметить, чтобы не погрешить против истины, что уменьшается не только плотность барахла, но вообще материи, т.к. в этом случае к месту проживания тащится все: камни, трава, палки, мусор и пр., но при этом, конечно же благодаря природному разгильдяйству фигнепроходческого барахла все равно разбросано по вышеозначенной площади предостаточно. Третья модель- это модель пульсирующего лагеря, тут сообразительному и пытливому читателю (а именно к таковым Автор смеет относить всех дочитавших до этого места) не стоит даже намекать на то, что барахло то в максимальном количестве разбрасывается по расчетной площади, то количество его на этой площади уменьшается до минимальных значений сильно отличных от нуля.

Ну в общем хватит о барахле, пора вспомнить о наших героях. Надорвав живот и придавив пару пальцев огромными камнями наши герои, отгадай читатель, к какому занятию приступили? Ну конечно же, начали жрать. Конечно же, называется это "Пить чай", но автор не формалист и называет вещи своими именами. Естественно, уталив свой голод, наши герои почувствовали себя значительно лучше, и каждый занялся своим любимым делом. Пятачок закурил и устремив свои порсячьи глаза к небу, предался безмолвному созерцанию и попытался слиться с окружающей природой в экстатическом единении, что ему явно мешали сделать Пахан и Паханша приступившие в который раз к выяснению отношений по-поводу паханячьей супружеской верности, рядом кричал Щенок, который в процессе выяснения отношений подвергался воспитательному воздействию со стороны родителей, Нюся и Муся лаяли просто от избытка чувств, Умный Сухарик, ясное дело думал, а Батонка продолжала тешить свою желудочную неудовлетворенность, хрустя сухарями. Хвостатый в этом году не смог поехать вместе со всей командой по причине тяжелого зубного заболевания, а Бизя на этот раз присутствовал в качестве супруга и по этой причине проживал в некотором отдалении. Однако, проникнувшись величием окружающей природы, через некоторое время все успокоились и общение перешло в неспешный разговор на отвлеченную тему. После того как стемнело, наши герои тихо расползлись, зарылись в свои тряпки и тихо отошли ко сну. Грядущий день предвещал много чего и все это предчувствовали.

С наступлением нового дня они, как может быть полагают некоторые неискушенные в тонкостях Фигнепроходческого дела читатели, отнюдь не повскакали с рассветом, а напротив продолжали спать до последнего. И только беспокойный Пятачок по причине то ли слабости мочевого пузыря, то ли угрызений совести (снятся видно негодяю новорожденные поросятки, тянущие к нему розовые копытца, прихрюкивая "Папа, папа") всает смурной с помятым рылом и беря в прокуренное копытце утреннюю сигарету, закуривает и начинает насиловать примус.

О, замечательный прибор, названный громким именем "Примус" (судя по-всему имеется в виду латинское слово, которое в переводе означает - первый), сколько связано с тобой в непростой Фигнепроходческой жизни! Это и тепло и горячая еда в скрючиваемый голодными спазмами Фигнепроходческий желудок, и бензиновая вонь и умопомрачительные фейерверки, грозящие серьезной потерей здоровья. И кто же интересно додумался дать столь неподходящее название подобному предмету? Ну назвали бы его к примеру "Перделкой" или "Вонялкой" или скажем что-нибудь по типу: "Смертельный огонь", или "Последний выстрел", или скажем "Адское пламя" - тоже подошло бы. Но нет, додумался какой-то кретин с полным отсутствием чувства юмора и воображения. Ну, если первый - это прибор под названием "Примус" - то называться "второй" (Автор к сожалению не силен в латыни и не может произнести, а тем более написать это на великом языке наших великих предков) должна, судя по-всему, атомная бомба.

Итак первое, что делал Пятачок, - это заваривал Кофе. Да-да, дорогой читатель, именно Кофе с большой буквы, потому именно так относился он к этому ритуальному утреннему напитку. И видимо из благоговейного отношения к нему пренепременно добавлял в него соли и перца, ясное дело по своему поросячьему вкусу. После этого преисполнившись ласковых чувств он нежным прокуренным голоском приглашал друзей разделить радость употребления благородного напитка. Но друзья отнюдь не отличались ласковостью и доброжелательностью в это раннее время. Паханша, если ее невовремя тронуть, например, могла убить, Пахану было все равно, т.к. он вообще не употреблял этого напитка не зависимо от времени суток, все же остальные с радостью бы продолжали пребывать в объятиях Морфея, этого одного из наиболее почитаемых в среде Фигнепроходцев богов, но только любовь к этому вышеупомянутому напитку заставляла их покидать свои нагретые тряпки.

Интересно проследить за процессом употребления. Пяточок не сказать, чтобы его пил - он его вкушал, аки древние боги у себя на олимпе в свое время вкушали нектар. Щенок скорее хватал свою чашку и обжигаясь хлебал и закусывал чем Бог послал (обычно он посылал сыр). Паханша наровила все время, не вылезая из тряпок, уговорить кого-нибудь или заставить путем угроз принести ей напиток в постель (т.е. в тряпки), и когда ей это удавалось, употребляла его там со стонами, вздохами и перерывами на короткий сон. Интересно к напитку относилась Батонка. Каждый раз с утра, пригубив его, она непременно, обращаясь к Пятачку, упоминала, что мол не все любят сочетание перца, кофе и соли и что мол пора прекратить тешить исключительно свои органолептические чувства. На что Пятачок, выведенный из состояния близкого к состоянию полного блаженства, довольно резко отвечал, что если кому не нравится, то тот может вставать сам раньше других и варить то, что ему заблагорассудится. Умный Сухарик же молча слушал перебранку и готовил свой мозг к наступающему дню. Надо сказать, что в этом году к компании присоединился довольно-таки старый Фигнепроходец и старый приятель Пахана и Паханши известный Фиголаз Селиван. Нужно сказать, что вообще-то его звали совсем по-другому, а назвали его так друзья-Фигнепроходцы-фигневалятели и Фигоокалачиватели. Так вот этот самый Селиван незамедлительно влился в коллектив и быстро проникся атмосферой всеобщего глумлежа и разгильдяйства, царившей в среде наших героев. Нужно отметить, что он обладал недюжинным ростом, жизнерадостностью и отменным аппетитом (впрочем, справедливости ради, автор должен признать, что еще не встречал в Фигнепроходческой среде никого, кто бы страдал отсутствием аппетита) и, судя по всему, благодаря всем этим качествам ржал по любому поводу, как жизнерадостный молодой некованый конь.

Нужно сказать, что основное свободное от подвигов, сна и отправления естественных надобностей время Фигнепроходцы проводят на кухне - либо находятся в процессе поглощения пищи, либо в подготовке к этому процессу. Естественно, на кухне, как и положено в нашей замечательной стране, происходят те самые события, которые так всех развлекают и оставляют столько неизгладимых воспоминаний.



Список комиссии | Заседания | Мероприятия | Проекты | Контакты | Спелеологи | Библиотека | Пещеры | Карты | Ссылки

All Contents Copyright©1998- ; Design by Andrey Makarov Рейтинг@Mail.ru